Тимур Шаов, свободная частица.

 

Падаем. "Кризисная драма"

Падаем

Кризисная драма

- Давай прыгнем?
- Ду-ура, - протянул Дмитрий, - сама прыгай.
Она подумала, что это ему жизненно необходимо, то есть - это ему - жизнь не необходима, сказала:
- Вот ведь ты ешь мармелад и даже без чая, что ж так несладко тебе? Хочешь заварю мате? - будем как Кортасар, как его герои 40 лет назад, рассуждать о бренности бытия и о политике... Хочешь, как Кортасар?
- Если б я знал кто это, - улыбнулся Дмитрий. - Какая ты всё-таки мутная...
Она спрыгнула с подоконника на пол, дотронулась тыльной стороной ладони до кастрюли с водой на плите, выключила газ.
- Бля, почему мне так не везёт? - удручённо спросил Дмитрий, шелестя обёрточной бумагой.
- Не ругайся, - попросила она.
- Почему мне так не везёт? - повторил Дмитрий.
- Сейчас такое время, - мало кому везёт, - неуверенно высказалась она.
- Это такая страна, а не время.
- Ерунда, сейчас везде одинаково плохо: кризис, войны, революции, сатисфакции, экстрадиции...
Он замахал руками.
- Я тебе не верю, у тебя аномалии головного мозга...
- Я смотрю новости, - неуверенно защитилась она.
- Я спрашиваю, как мы будем жить, когда нечего станет есть? Ты знаешь какой курс доллара? А какие зарплаты? Скоро платить за квартиру...
- Нескоро, ещё 22 дня.
Она налила воду из кастрюли в чашку, трава мате поднялась белёсой шапкой сверху; видимо, что-то она сделала не так, но было уже поздно.
- Ты слышала - Голованов сгорел от несчастной любви. Сгорел от водки, но, говорят, пил от любви...
- ИЗ-ЗА любви, - поправила она.
Дмитрий занял удобную позу на стуле и принял саркастический вид:
- Когда ты будешь думать о жизни?
Она удивлённо вскинула брови:
- Я о ней постоянно думаю, - сказала.
Дмитрий уставился в пол,- верный признак того, что готовится отповедь.
- Если меня не станет, - ты погибнешь. Только это меня и беспокоит.
- Значит, только из-за меня ты живешь? - заинтересовалась она.
- Нет, конечно. Я и без тебя бы жил. Ты не понимаешь. Я говорю: мне столько лет, а я ничего не нажил, ничего не добился, ничего не значу, а сейчас вообще неизвестно что будет, но тебя же это не волнует, ты живёшь на своей волне. Хорошо тебе, ничего не боишься.
Она задумалась, как перевести тему, вернулась на своё место на подоконник.
- Я боюсь ездить в метро. После войны 11 апреля. Эти люди выбрали такую дату: 11. 04. 11. 4 единицы, 4-ый месяц, жертв 13, то есть - 4 в сумме. Четвёрка - она, как стол, устойчива. Мне кажется, там теперь воронка. Она может засасывать. И души этих умерших - все ли упокоены? - тоже вопрос.
Дмитрий нетерпеливо махнул рукой.
- В Негорелом гречка стоит 45 тысяч, на сто долларов 10 пачек можно купить. Вот до чего дожили! А валюту купить негде. Бензин подорожал. Куда мы катимся? А ты, разве ты не видишь, как всё плохо?
Она протянула ему пакетик с мармеладом.
- Ну что ты! - сказала. - Посмотри, какой красивый закат.
Дмитрий не слышал её.
- Ещё воду отключили, живи теперь, как морж 2 недели. Почему мне так не везёт? Работае6шь, работаешь... У меня депрессия. Что делать, а?

- Давай прыгнем?
Оригинал записи целиком в дневнике За-зеркалье